Ю. БАБАКОВА
Международное гуманитарное право и средства массовой информации
История. Современность. Применение. Проблемы.
Что нужно знать журналисту?
Что нужно знать журналисту?
Международное гуманитарное право, также называемое «правом вооруженного конфликта», направлено на решение гуманитарных проблем, возникающих в период вооруженных конфликтов как международного, так и немеждународного характера. В частности, его нормы ограничивают стороны конфликта в выборе методов и средств ведения войны и предписывают участникам боевых действий обязанность защищать гражданское население и его имущество во время войны. Термин «международное гуманитарное право» возник сравнительно недавно. Впервые в официальном использовании он появляется в названиях и текстах различных документов, составленных при подготовке Дипломатической конференцией по вопросу о подтверждении и развитии международного гуманитарного права, применимого в период вооруженных конфликтов (1974-77 годы), на которой 8 июня 1977 года были приняты два Дополнительных протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года.
Хотя Заключительный акт конференции и получил название «Международное гуманитарное право, применимое в вооруженном конфликте», данное выражение, даже в сокращенном виде, не фигурирует ни в одном из текстов двух протоколов. Однако понятие «международное гуманитарное право» в настоящее время является общепринятым как в терминологии ООН, так и в политических дискуссиях или академических работах. Религия, древние традиции и обычаи, кодексы чести и соглашения между противоборствующими устанавливали ограничения в отношении способов ведения сражений.Нормы, ограничивающие способы ведения войны, по этическим соображениям были и остаются частью нематериального культурного наследия, а религиозные книги, такие как Библия, Коран, буддийские и индуистские писания, выражают его суть. В Европе в эпоху Просвещения Гуго Гроций и Жан-Жак Руссо разработали концептуальную основу современного подхода к ограничению последствий военных конфликтов.
Заглянем в прошлое
Современная история международного гуманитарного права восходит ко второй половине XIX века. В 1859 году швейцарский предприниматель и общественный деятель Жан Анри Дунан, оказавшись свидетелем сражения при Сольферино, был поражен не столько жестокостью военных во время битвы, сколько страданиями и муками раненых и умирающих солдат и возмущен полным отсутствием организованной помощи. Свои впечатления он опубликовал в книге «Воспоминания о Сольферино», в которой высказал два практически осуществимых предложения, призванных облегчить судьбу раненых на поле битвы.
Первая идея Дунана привела к формированию в Женеве Комитета пяти, который впоследствии стал Международным комитетом Красного Креста (МККК). Общества Красного Креста, а позднее и Общества Красного Полумесяца на национальном уровне были основаны в качестве филиалов практически не существовавших военно-медицинских служб сначала в европейских странах и США, а затем и во всем мире.
Второе предложение привело к принятию 22 августа 1864 года Женевской конвенции о защите жертв войны: Конвенции по улучшению участи раненых в армиях в поле – первого международного и многостороннего договора по гуманитарному праву. Договор предусматривает защиту раненых на поле боя, объявляет медицинский персонал нейтральным, то есть защищенным от любых военных действий, и определяет красный крест на белом фоне в качестве отличительной эмблемы.
Договор 1864 года в течение нескольких месяцев был принят всеми европейскими государствами, США, Святым Престолом и независимыми государствами на других континентах. Он вступил в действие 22 июня 1865 года.
Примерно в то же время, в 1863 году, по просьбе президента США Авраама Линкольна профессор Фрэнсис Либер написал свои знаменитые Инструкции для правительства армий Соединенных Штатов в поле (Кодекс Либера). Несколько лет спустя, в 1868 году, в Санкт-Петербурге была принята Декларация о запрете применения во время войны разрывных снарядов весом менее 400 граммов («Санкт-Петербургская декларация»), которая впервые осуществила идею о контроле над вооружением и запрете применения оружия, вызывающего излишние страдания.
Первая идея Дунана привела к формированию в Женеве Комитета пяти, который впоследствии стал Международным комитетом Красного Креста (МККК). Общества Красного Креста, а позднее и Общества Красного Полумесяца на национальном уровне были основаны в качестве филиалов практически не существовавших военно-медицинских служб сначала в европейских странах и США, а затем и во всем мире.
Второе предложение привело к принятию 22 августа 1864 года Женевской конвенции о защите жертв войны: Конвенции по улучшению участи раненых в армиях в поле – первого международного и многостороннего договора по гуманитарному праву. Договор предусматривает защиту раненых на поле боя, объявляет медицинский персонал нейтральным, то есть защищенным от любых военных действий, и определяет красный крест на белом фоне в качестве отличительной эмблемы.
Договор 1864 года в течение нескольких месяцев был принят всеми европейскими государствами, США, Святым Престолом и независимыми государствами на других континентах. Он вступил в действие 22 июня 1865 года.
Примерно в то же время, в 1863 году, по просьбе президента США Авраама Линкольна профессор Фрэнсис Либер написал свои знаменитые Инструкции для правительства армий Соединенных Штатов в поле (Кодекс Либера). Несколько лет спустя, в 1868 году, в Санкт-Петербурге была принята Декларация о запрете применения во время войны разрывных снарядов весом менее 400 граммов («Санкт-Петербургская декларация»), которая впервые осуществила идею о контроле над вооружением и запрете применения оружия, вызывающего излишние страдания.
С начала 20 века международное гуманитарное право получает дальнейшее развитие по многим направлениям. В 1906 году нормы, охватываемые Женевской конвенцией 1864 года, был переписаны, а договор 1864 года был заменен Конвенцией по улучшению участи раненых и больных в армиях в поле (подписана 6 июля 1906 года и вступила в действие 9 августа 1907). На первой и второй Гаагских мирных конференциях (1899 и 1907 годы) были разработаны и 18 октября 1907 года подписаны соглашения, ставшие известными как Гаагские конвенции, в частности Конвенция (IV) о законах и обычаях сухопутной войныи приложение к ней: Положение о законах и обычаях сухопутной войны («Гаагские положения»).
В Гаагских положениях были закреплены права военнопленных, некоторые нормы, касающиеся ведения военных действий, и положения, которые должны соблюдаться в период вооруженной оккупации. Самым ценным вкладом Гаагской конвенции в международное гуманитарное право, возможно, является так называемая оговорка Мартенса, которая в измененной формулировке вошла в статью 1.2 Дополнительного протокола I 1977 года:
В случаях, не предусмотренных настоящим Протоколом или другими международными соглашениями, гражданские лица и комбатанты остаются под защитой и действием принципов международного права, проистекающих из установившихся обычаев, из принципов гуманности и из требований общественного сознания.
На Гаагской мирной конференции 1907 года также были приняты семь договоров, касающихся регулирования права морской войны.
Основываясь на опыте первой мировой войны, в 1925 году государства приняли Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств («Протокол по газу») – первый крупный договор, запрещающий конкретные виды вооружений. В 1929 году была пересмотрена Женевская конвенция 1906 года и принята Конвенция по улучшению участи раненых в армиях на поле (подписана 29 июля 1929 года и вступила в действие 19 июня 1931 года), а также впервые произведена всеобъемлющая кодификация законов о защите военнопленных – Конвенция об обращении с военнопленными (подписана 27 июля 1929 года и вступила в действие 19 июня 1931 года). По просьбе турецкого правительства была принята вторая отличительная эмблема – красный полумесяц на белом фоне.
Две конвенции 1929 года действовали во время Второй мировой войны и были обязательными для основных воюющих государств за исключением СССР и Японии, которые не ратифицировали Гаагскую конвенцию IV до начала войны. Позже Германия отказалась применять Конвенцию о военнопленных в войне с СССР, ссылаясь на оговорку о всеобщем участии (clausula si omnes). Однако самым серьезным упущением было крайне неудовлетворительное состояние права, защищающего гражданское население от последствий военных действий и, в частности, гражданских лиц, задержанных противником. В 1930-х годах МККК предпринимал ряд инициатив в данном направлении и даже представил проект конвенции о защите гражданского населения во время вооруженных конфликтов (Проект международной конвенции о положении и защите гражданских лиц противника, на территории, принадлежащей или оккупированной воюющей стороной, так называемый «Проект токийской конвенции» 1934 года). Однако до начала Второй мировой войны инициатива так не получила поддержки международного сообщества, что повлекло за собой трагические последствия.
В Гаагских положениях были закреплены права военнопленных, некоторые нормы, касающиеся ведения военных действий, и положения, которые должны соблюдаться в период вооруженной оккупации. Самым ценным вкладом Гаагской конвенции в международное гуманитарное право, возможно, является так называемая оговорка Мартенса, которая в измененной формулировке вошла в статью 1.2 Дополнительного протокола I 1977 года:
В случаях, не предусмотренных настоящим Протоколом или другими международными соглашениями, гражданские лица и комбатанты остаются под защитой и действием принципов международного права, проистекающих из установившихся обычаев, из принципов гуманности и из требований общественного сознания.
На Гаагской мирной конференции 1907 года также были приняты семь договоров, касающихся регулирования права морской войны.
Основываясь на опыте первой мировой войны, в 1925 году государства приняли Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств («Протокол по газу») – первый крупный договор, запрещающий конкретные виды вооружений. В 1929 году была пересмотрена Женевская конвенция 1906 года и принята Конвенция по улучшению участи раненых в армиях на поле (подписана 29 июля 1929 года и вступила в действие 19 июня 1931 года), а также впервые произведена всеобъемлющая кодификация законов о защите военнопленных – Конвенция об обращении с военнопленными (подписана 27 июля 1929 года и вступила в действие 19 июня 1931 года). По просьбе турецкого правительства была принята вторая отличительная эмблема – красный полумесяц на белом фоне.
Две конвенции 1929 года действовали во время Второй мировой войны и были обязательными для основных воюющих государств за исключением СССР и Японии, которые не ратифицировали Гаагскую конвенцию IV до начала войны. Позже Германия отказалась применять Конвенцию о военнопленных в войне с СССР, ссылаясь на оговорку о всеобщем участии (clausula si omnes). Однако самым серьезным упущением было крайне неудовлетворительное состояние права, защищающего гражданское население от последствий военных действий и, в частности, гражданских лиц, задержанных противником. В 1930-х годах МККК предпринимал ряд инициатив в данном направлении и даже представил проект конвенции о защите гражданского населения во время вооруженных конфликтов (Проект международной конвенции о положении и защите гражданских лиц противника, на территории, принадлежащей или оккупированной воюющей стороной, так называемый «Проект токийской конвенции» 1934 года). Однако до начала Второй мировой войны инициатива так не получила поддержки международного сообщества, что повлекло за собой трагические последствия.
Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним 1977 года.
Международное гуманитарное право было подвергнуто существенному пересмотру в 1949 году в ходе дипломатической конференцией, созванной в Женеве правительством Швейцарии, депозитария Женевских конвенций. Принимая во внимание уроки, извлеченные в период и сразу после окончания Второй мировой войны, представители государств обсудили проекты, подготовленные МККК при поддержке экспертов, и 12 августа 1949 года приняли четыре Женевские конвенции о защите жертв войны. Эти конвенции вступили в силу 21 октября 1950 года и были приняты всеми государствами-членами международного сообщества.
Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях («Женевская конвенция I») защищает членов вооруженных сил, которые в силу своего физического состояния перестали принимать участие в боевых действиях, от необоснованных актов насилия со стороны вооруженных сил противника. Медицинский персонал должен пользоваться покровительством и охраной сторон и иметь возможность выполнять свои обязанности, попав в руки противной стороны, а санитарные учреждения и транспортные средства ни при каких обстоятельствах не могут подвергаться нападению. В качестве отличительного знака медицинского персонала и оборудования сохраняется красный крест или красный полумесяц на белом фоне. Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море («Женевская конвенция II») адаптирует гуманитарно-правовые нормы Женевской конвенцией I для условий морской войны.
Женевская конвенция об обращении с военнопленными («Женевская конвенция III») касается судьбы военнопленных, то есть военнослужащих, которые попадают во власть неприятеля и держатся в плену. Основываясь на опыте, накопленном, в частности, во время Второй мировой войны, в новой Конвенции о военнопленных оговариваются все аспекты судьбы военнопленных с момента захвата, в период содержания в плену и до их окончательного освобождения. Военнопленные должны быть освобождены и репатриированы «тотчас же по прекращении военных действий» (ст. 118 Женевской конвенции III), а тяжело больные или раненые военнопленные должны быть репатриированы, как только будут позволять обстоятельства.
Важнейшим вкладом в традиционное международное гуманитарное право, несомненно, является Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны («Женевская конвенция IV»). Эта Конвенция успешно завершает то, чего международное сообщество не смогло сделать до начала Второй мировой войны: защитить посредством международного права гражданских лиц или гражданское население в целом – наиболее уязвимую категорию лиц, страдающих от последствий войны. Договор защищает основные права гражданских лиц, находящихся в руках неприятельской стороны, в связи с чем проводится различие между двумя ситуациями: во-первых, гражданские лица, оказавшиеся на территории противника во время конфликта, и, во-вторых, гражданские лица на оккупированной территории. Первый комплекс положений обеспечивает гуманное обращение с гражданскими лицами при любых обстоятельствах, особенно в местах лишения свободы, и гарантирует их право покидать территорию неприятельской стороны. Новый правовой режим оккупированных территорий базируется на Гаагских положениях 1907 года, нормы которого не смогли предотвратить трагедию концентрационных лагерей во Второй мировой войне, и развивает их на основе обширного опыта, накопленного, в частности, в Восточной Европе и на Дальнем Востоке. Женевская конвенция IV подчеркивает временный характер оккупации иностранной территории и пытается обеспечить людям, живущим на оккупированной территории, возможность как можно полнее вести обычный образ жизни.
Международное гуманитарное право было подвергнуто существенному пересмотру в 1949 году в ходе дипломатической конференцией, созванной в Женеве правительством Швейцарии, депозитария Женевских конвенций. Принимая во внимание уроки, извлеченные в период и сразу после окончания Второй мировой войны, представители государств обсудили проекты, подготовленные МККК при поддержке экспертов, и 12 августа 1949 года приняли четыре Женевские конвенции о защите жертв войны. Эти конвенции вступили в силу 21 октября 1950 года и были приняты всеми государствами-членами международного сообщества.
Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях («Женевская конвенция I») защищает членов вооруженных сил, которые в силу своего физического состояния перестали принимать участие в боевых действиях, от необоснованных актов насилия со стороны вооруженных сил противника. Медицинский персонал должен пользоваться покровительством и охраной сторон и иметь возможность выполнять свои обязанности, попав в руки противной стороны, а санитарные учреждения и транспортные средства ни при каких обстоятельствах не могут подвергаться нападению. В качестве отличительного знака медицинского персонала и оборудования сохраняется красный крест или красный полумесяц на белом фоне. Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море («Женевская конвенция II») адаптирует гуманитарно-правовые нормы Женевской конвенцией I для условий морской войны.
Женевская конвенция об обращении с военнопленными («Женевская конвенция III») касается судьбы военнопленных, то есть военнослужащих, которые попадают во власть неприятеля и держатся в плену. Основываясь на опыте, накопленном, в частности, во время Второй мировой войны, в новой Конвенции о военнопленных оговариваются все аспекты судьбы военнопленных с момента захвата, в период содержания в плену и до их окончательного освобождения. Военнопленные должны быть освобождены и репатриированы «тотчас же по прекращении военных действий» (ст. 118 Женевской конвенции III), а тяжело больные или раненые военнопленные должны быть репатриированы, как только будут позволять обстоятельства.
Важнейшим вкладом в традиционное международное гуманитарное право, несомненно, является Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны («Женевская конвенция IV»). Эта Конвенция успешно завершает то, чего международное сообщество не смогло сделать до начала Второй мировой войны: защитить посредством международного права гражданских лиц или гражданское население в целом – наиболее уязвимую категорию лиц, страдающих от последствий войны. Договор защищает основные права гражданских лиц, находящихся в руках неприятельской стороны, в связи с чем проводится различие между двумя ситуациями: во-первых, гражданские лица, оказавшиеся на территории противника во время конфликта, и, во-вторых, гражданские лица на оккупированной территории. Первый комплекс положений обеспечивает гуманное обращение с гражданскими лицами при любых обстоятельствах, особенно в местах лишения свободы, и гарантирует их право покидать территорию неприятельской стороны. Новый правовой режим оккупированных территорий базируется на Гаагских положениях 1907 года, нормы которого не смогли предотвратить трагедию концентрационных лагерей во Второй мировой войне, и развивает их на основе обширного опыта, накопленного, в частности, в Восточной Европе и на Дальнем Востоке. Женевская конвенция IV подчеркивает временный характер оккупации иностранной территории и пытается обеспечить людям, живущим на оккупированной территории, возможность как можно полнее вести обычный образ жизни.
После создания ООН (1945) и принятия Всеобщей декларации прав человека (1948) международное сообщество сосредоточило свои усилия на развитии защиты прав человека. Международному гуманитарному праву уделялось ограниченное внимание. 9 декабря 1948 года была принята Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, в которой подчеркивалось, что геноцид является международным преступлением. Только в 1968 году Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 2444 (XXIII), озаглавленную «Уважение прав человека в период вооруженных конфликтов», в которой подтверждался ряд принципов, касающихся «прав человека в период вооруженных конфликтов», и в то же время призывалось к укреплению международного гуманитарного права. Таким образом, резолюция 2444 установила связь между этими двумя областями права.
Данный процесс получил развитие в последующие годы и привел к заключению двух дополнительных протоколов к Женевским конвенциям 1949 года – договоров, которые адаптируют международное гуманитарное право к условиям современной войны: Дополнительного протокола I, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов, и Дополнительного протокола II, касающегося защиты жертв немеждународных вооруженных конфликтов. Оба договора на основе первоначальных проектов, подготовленных МККК, были согласованы в результате длительных и трудных переговоров представителей государств–участников Женевских конвенций в ходе четырех сессий Дипломатической конференции по вопросу о подтверждении и развитии международного гуманитарного права, применимого в период вооруженных конфликтов, (1974–77), созванной в Женеве правительством Швейцарии, и приняты 8 июня 1977 года. В 2005 году государствами-участниками Женевских конвенций был принят третий протокол – Дополнительный протокол III, в котором была представлена еще одна отличительная эмблема: красный кристалл на белом фоне.
Протоколы 1977 года не только развивают международное гуманитарное право, применимое к традиционным формам ведения войны, но также вводят новые положения, касающиеся так называемых асимметричных конфликтов, таких как колониальные войны (теперь называемые национально-освободительными движениями) и, в частности, немеждународных вооруженных конфликтов или гражданских войн, то есть насильственных действий на территории государства. Дополнительный протокол I содержит разделы, отложенные в 1949 году: 1) ограничения на методы и средства ведения войны; и 2) защита гражданского населения от прямых последствий военных действий. В нем кодифицировано значительное число конкретных норм, которые должны соблюдаться вооруженными силами при проведении военных операций всех типов, а также представлены новые концепции, такие как обязательство защищать природную среду при ведении военных действий (ст. 55). С другой стороны, Дополнительный протокол II развивает идеи, лежащие в основе общей статьи 3 Женевских конвенций, и кодифицирует новые нормы, касающиеся немеждународных вооруженных конфликтов.
Хотя Женевские конвенции 1949 года и дополнительные протоколы к ним представляют собой основу современного международного гуманитарного права, применимого в вооруженном конфликте, эти тексты дополняются значительным числом других договоров, среди которых: Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 мая 1954 года, Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 года и Конвенция о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала от 9 декабря 1994 года.
Другим важным международным соглашением, о котором следует упомянуть в этом контексте, является Римский статут Международного уголовного суда, принятый 17 июля 1998 года. Идея создания международной уголовной юрисдикции столь же стара, как и современное международное право. Именно в 1895 году Институт международного права, приняв идею, высказанную Гюставом Муанье, бывшим в то время председателем МККК, предложил создать международный уголовный трибунал. После окончания Второй мировой войны были учреждены Нюрнбергский и Токийский военные трибуналы с целью привлечения к уголовной ответственности лиц, виновных в совершении международных преступлений, в том числе серьезных нарушений норм международного гуманитарного права. Ожидается, что с учетом своей универсальной юрисдикции в отношении военных преступлений Международный уголовный суд внесет важный вклад в осуществление и соблюдение международного гуманитарного права во период вооруженных конфликтов.
Данный процесс получил развитие в последующие годы и привел к заключению двух дополнительных протоколов к Женевским конвенциям 1949 года – договоров, которые адаптируют международное гуманитарное право к условиям современной войны: Дополнительного протокола I, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов, и Дополнительного протокола II, касающегося защиты жертв немеждународных вооруженных конфликтов. Оба договора на основе первоначальных проектов, подготовленных МККК, были согласованы в результате длительных и трудных переговоров представителей государств–участников Женевских конвенций в ходе четырех сессий Дипломатической конференции по вопросу о подтверждении и развитии международного гуманитарного права, применимого в период вооруженных конфликтов, (1974–77), созванной в Женеве правительством Швейцарии, и приняты 8 июня 1977 года. В 2005 году государствами-участниками Женевских конвенций был принят третий протокол – Дополнительный протокол III, в котором была представлена еще одна отличительная эмблема: красный кристалл на белом фоне.
Протоколы 1977 года не только развивают международное гуманитарное право, применимое к традиционным формам ведения войны, но также вводят новые положения, касающиеся так называемых асимметричных конфликтов, таких как колониальные войны (теперь называемые национально-освободительными движениями) и, в частности, немеждународных вооруженных конфликтов или гражданских войн, то есть насильственных действий на территории государства. Дополнительный протокол I содержит разделы, отложенные в 1949 году: 1) ограничения на методы и средства ведения войны; и 2) защита гражданского населения от прямых последствий военных действий. В нем кодифицировано значительное число конкретных норм, которые должны соблюдаться вооруженными силами при проведении военных операций всех типов, а также представлены новые концепции, такие как обязательство защищать природную среду при ведении военных действий (ст. 55). С другой стороны, Дополнительный протокол II развивает идеи, лежащие в основе общей статьи 3 Женевских конвенций, и кодифицирует новые нормы, касающиеся немеждународных вооруженных конфликтов.
Хотя Женевские конвенции 1949 года и дополнительные протоколы к ним представляют собой основу современного международного гуманитарного права, применимого в вооруженном конфликте, эти тексты дополняются значительным числом других договоров, среди которых: Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 мая 1954 года, Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 года и Конвенция о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала от 9 декабря 1994 года.
Другим важным международным соглашением, о котором следует упомянуть в этом контексте, является Римский статут Международного уголовного суда, принятый 17 июля 1998 года. Идея создания международной уголовной юрисдикции столь же стара, как и современное международное право. Именно в 1895 году Институт международного права, приняв идею, высказанную Гюставом Муанье, бывшим в то время председателем МККК, предложил создать международный уголовный трибунал. После окончания Второй мировой войны были учреждены Нюрнбергский и Токийский военные трибуналы с целью привлечения к уголовной ответственности лиц, виновных в совершении международных преступлений, в том числе серьезных нарушений норм международного гуманитарного права. Ожидается, что с учетом своей универсальной юрисдикции в отношении военных преступлений Международный уголовный суд внесет важный вклад в осуществление и соблюдение международного гуманитарного права во период вооруженных конфликтов.
If a building becomes architecture, then it is art
Индивидуальная ответственность за нарушение международного гуманитарного права
Есть положение о наказании физических лиц за военные преступления, которые совершаются людьми, а не абстрактными категориями. Неприменимость срока давности. На Нюрнбергском трибунале принято, что даже если решения принимаются президентом или кем-то еще, это не снимает личной ответственности.
Коллективная ответственность участвующей в вооруженном конфликте стороны и нарушившей нормы международного гуманитарного права может иметь разные формы.
Одна из таких форм основывалась на принципе «отрицательной взаимности» и проявляется в условиях, когда одна из сторон, конфликта, столкнувшаяся с фактом нарушения установленных норм, противной стороной, в дальнейшем не считает себя более обязанной уважать данную норму. Женевская конвенция 1949 года запретила применение этого грубого принципа. В то же время действенность этих запретов вызывало сомнения. «Сомнения представляются особенно оправданными в тех случаях, когда нарушение определенных норм может обеспечить виновной стороне явное военное преимущество». Несмотря на то, что принцип взаимности не столь однозначно плох и что у него есть и положительный аспект (особенно, что касается женевского права), Женевские протоколы 1977 года содержат требование соблюдать их при любых обстоятельствах. С другой стороны, получил более широкое развитие принцип «положительной взаимности» – «Я соблюдаю закон, потому что ты тоже его соблюдаешь». Государства-участницы Конвенции, находящиеся в конфликте со стороной, не являющейся участницей Конвенции, но соблюдающей ее положения, обязаны применять Конвенцию в отношении упомянутой стороны.
Второй вид коллективной ответственности - репрессалии. Репрессалии определяются как намеренное нарушение определенной нормы права вооруженного конфликта, совершаемое одной из конфликтующих сторон, с целью принудить власти противной стороны прекратить практику нарушения той же самой или иной нормы того же закона. Репрессалии прекращаются сразу же, как только противная сторона откажется от проведения политики, вменяемой ей в вину.
Согласно обычному праву вооруженного конфликта, репрессалии, осуществляемые воюющими сторонами, принадлежат к официально признанным мерам по обеспечению соблюдения законности. Но данные меры, как правило, вызывают эскалацию конфликта, и при этом увеличивается число невиновных жертв. Поэтому право воюющей стороны прибегать к репрессалиям стало подвергаться все большим ограничениям.
Есть положение о наказании физических лиц за военные преступления, которые совершаются людьми, а не абстрактными категориями. Неприменимость срока давности. На Нюрнбергском трибунале принято, что даже если решения принимаются президентом или кем-то еще, это не снимает личной ответственности.
Коллективная ответственность участвующей в вооруженном конфликте стороны и нарушившей нормы международного гуманитарного права может иметь разные формы.
Одна из таких форм основывалась на принципе «отрицательной взаимности» и проявляется в условиях, когда одна из сторон, конфликта, столкнувшаяся с фактом нарушения установленных норм, противной стороной, в дальнейшем не считает себя более обязанной уважать данную норму. Женевская конвенция 1949 года запретила применение этого грубого принципа. В то же время действенность этих запретов вызывало сомнения. «Сомнения представляются особенно оправданными в тех случаях, когда нарушение определенных норм может обеспечить виновной стороне явное военное преимущество». Несмотря на то, что принцип взаимности не столь однозначно плох и что у него есть и положительный аспект (особенно, что касается женевского права), Женевские протоколы 1977 года содержат требование соблюдать их при любых обстоятельствах. С другой стороны, получил более широкое развитие принцип «положительной взаимности» – «Я соблюдаю закон, потому что ты тоже его соблюдаешь». Государства-участницы Конвенции, находящиеся в конфликте со стороной, не являющейся участницей Конвенции, но соблюдающей ее положения, обязаны применять Конвенцию в отношении упомянутой стороны.
Второй вид коллективной ответственности - репрессалии. Репрессалии определяются как намеренное нарушение определенной нормы права вооруженного конфликта, совершаемое одной из конфликтующих сторон, с целью принудить власти противной стороны прекратить практику нарушения той же самой или иной нормы того же закона. Репрессалии прекращаются сразу же, как только противная сторона откажется от проведения политики, вменяемой ей в вину.
Согласно обычному праву вооруженного конфликта, репрессалии, осуществляемые воюющими сторонами, принадлежат к официально признанным мерам по обеспечению соблюдения законности. Но данные меры, как правило, вызывают эскалацию конфликта, и при этом увеличивается число невиновных жертв. Поэтому право воюющей стороны прибегать к репрессалиям стало подвергаться все большим ограничениям.
Международный Комитет Красного Креста — организация, устанавливающая стандарты независимой гуманитарной деятельности. Это беспристрастная, нейтральная и независимая организация, деятельность которой преследует исключительно гуманитарные цели и состоит в защите жизни и достоинства жертв войны и внутренних беспорядков и предоставлении им помощи. МККК направляет и координирует международную деятельность по оказанию помощи, осуществляемую Международным движением Красного Креста и Красного Полумесяца в ситуациях конфликта. Кроме того, он стремится предотвратить страдания людей путем распространения информации о гуманитарном праве и общепризнанных гуманитарных принципах и укрепления этих отраслей права.
МККК видит в своей независимости и нейтральности гарантию того, что организация сможет надлежащим образом выполнять универсальный мандат, предоставленный ей международным сообществом. Его готовность действовать также видна в стремлении МККК поддерживать связи со всеми, кто оказывает то или иное влияние на конфликты и их последствия в гуманитарном плане.
Международный Комитет Красного Креста является одной из старейших гуманитарных организаций в мире. Во многом усилиями МККК международное гуманитарное право превратилось в достаточно эффективную систему защиты жертв войны. В то же время ни в доктрине, ни в практике международных отношений до сих пор нет единства относительно правового статуса МККК в международном праве. Формально-юридически МККК является ассоциацией, некоммерческим юридическим лицом, зарегистрированным в соответствии со ст. 60 Гражданским кодексом Швейцарии. В своем Уставе МККК также определяет себя как «независимую гуманитарную организацию» с «особым статусом», который признан в Женевских конвенциях и Международными конференциями Красного Креста. Проблемы международного статуса МККК не возникло бы, если бы международно-правовыми актами на Комитет не были возложены определенные функции и предоставлены определенные правомочия. Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г. для неправительственных организаций предусматривают правомочия в объеме, определенном для Держав-Покровительниц, и устанавливают специальный режим для МККК.
МККК независимо от признания его субститутом гарантируется ряд прав по посещению мест, где находятся покровительствуемые лица, общению с ними без свидетелей; доступ во все используемые ими помещения, места их отправления, транзита или прибытия, причем продолжительность и количество этих посещений не могут ограничиваться, кроме того, МККК может предлагать добрые услуги и в иных формах участвовать в мирном урегулировании конфликта.
МККК видит в своей независимости и нейтральности гарантию того, что организация сможет надлежащим образом выполнять универсальный мандат, предоставленный ей международным сообществом. Его готовность действовать также видна в стремлении МККК поддерживать связи со всеми, кто оказывает то или иное влияние на конфликты и их последствия в гуманитарном плане.
Международный Комитет Красного Креста является одной из старейших гуманитарных организаций в мире. Во многом усилиями МККК международное гуманитарное право превратилось в достаточно эффективную систему защиты жертв войны. В то же время ни в доктрине, ни в практике международных отношений до сих пор нет единства относительно правового статуса МККК в международном праве. Формально-юридически МККК является ассоциацией, некоммерческим юридическим лицом, зарегистрированным в соответствии со ст. 60 Гражданским кодексом Швейцарии. В своем Уставе МККК также определяет себя как «независимую гуманитарную организацию» с «особым статусом», который признан в Женевских конвенциях и Международными конференциями Красного Креста. Проблемы международного статуса МККК не возникло бы, если бы международно-правовыми актами на Комитет не были возложены определенные функции и предоставлены определенные правомочия. Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г. для неправительственных организаций предусматривают правомочия в объеме, определенном для Держав-Покровительниц, и устанавливают специальный режим для МККК.
МККК независимо от признания его субститутом гарантируется ряд прав по посещению мест, где находятся покровительствуемые лица, общению с ними без свидетелей; доступ во все используемые ими помещения, места их отправления, транзита или прибытия, причем продолжительность и количество этих посещений не могут ограничиваться, кроме того, МККК может предлагать добрые услуги и в иных формах участвовать в мирном урегулировании конфликта.
Статус МКК
МККК — это частная ассоциация Швейцарии, созданная в 1863 г., действующая на основе статей Гражданского кодекса. Активность МККК на международном, уровне ограничена: Комитет не может принимать международно-правовые нормы, деятельность Комитета по развитию норм МГП связана со Швейцарским Федеральным Советом, который инициирует созыв дипломатических конференций по принятию новых международно-правовых договоров по просьбе МККК, обращается в межправительственные организации совместно с МККК по вопросам правотворчества. В то же время существуют основания, которые позволяют говорить о наличии признаков международной правосубъектности у этого Комитета. Во-первых, деятельность МККК осуществляется непосредственно на основе норм международного права. Во-вторых, МККК устанавливает постоянные отношения с государствами, межправительственными организациями, с которыми заключаются соглашения. Комитет обладает активным правом посольства — организация учреждает региональные делегации в странах с целью облегчения осуществления оперативной деятельности на местах. В-третьих, статус МККК, его региональных делегаций, а также его представителей определяется соглашениями, заключаемыми МККК с субъектами международного права. Швейцарский Федеральный Совет признает международную правосубъектность МККК (ст. 1 Соглашения между Швейцарским Федеральным Советом и Международным Комитетом Красного Креста от 19 марта 1993 г.). Также статус МККК признается аналогичным статусу межправительственных организаций.
И хотя в настоящее время государства не признали МККК субъектом международного права, все вышесказанные положения позволяют говорить о наличии у Международного Комитета международной правосубъектности.
Деятельность МККК в сфере МГП напрямую касается процессов развития и реализации его норм. МГП, как система правовых норм, подвергается воздействию внешней среды и внутренних факторов, что приводит к его изменению и развитию.
И хотя в настоящее время государства не признали МККК субъектом международного права, все вышесказанные положения позволяют говорить о наличии у Международного Комитета международной правосубъектности.
Деятельность МККК в сфере МГП напрямую касается процессов развития и реализации его норм. МГП, как система правовых норм, подвергается воздействию внешней среды и внутренних факторов, что приводит к его изменению и развитию.
РОЛЬ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ СМИ ПРИ ОСВЕЩЕНИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ И ВНУТРЕННИХ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
Как только появляются средства массовой информации, возможности государства в военной пропаганде резко возрастают. При этом возникает вопрос: на кого эта пропаганда будет направлена? Ведь существует возможность направить свои действия как на противника, так и на своих союзников, население своей страны. Распространение нужной информации может сыграть ключевую роль в разрешении конфликта.
С появлением современных средств массовой коммуникации, таких как радио, телевидение, интернет, доступ к которым у большинства людей существенно упростился, значение пропаганды и ее роль резко возросли. Со времен Второй мировой войны средства массовой информации стали сознательно и активно использоваться в качестве средств пропаганды во всех крупных военных конфликтах. Исходя из того, что средства массовой информации несут информационную и пропагандистскую функции при освещении вооруженного конфликта, следует иметь представление о том, какую ответственность они несут за свои действия.
Если недавно в большей степени прослеживалось влияние войны на информационную сферу, то сейчас можно наблюдать уже обратную связь. Перелом в информационно-воинской сфере относится к периоду Вьетнамской войны. Американские военные утверждали, что одной из причин их поражения стала негативная позиция собственной прессы. Тогда же было признано необходимым наличие информационно-психологического обеспечения боевых действий: формировать посредством СМИ общественное мнение таким образом, чтобы любые военные действия находили поддержку среди населения. Методы практически не отличаются от обычных приемов паблик рилейшнз. Это создание количественного и качественного преимущества собственной точки зрения в СМИ, внедрение стойких ассоциаций, схем, мифов, которые отвечают интересам организатора информационной кампании. Информационно-психологическое обеспечение военных действий – вот ключевая роль средств массовой информации при освещении вооруженного конфликта. Если задуматься над тем, что оно собой представляет, то абсолютно четко можно проследить задачу пропагандирования государственных интересов.
Средства массовой информации при обнародовании своих материалов несут сразу несколько видов ответственности: гражданскую, социальную и юридическую, - все они тесно взаимодействуют друг с другом. У данной проблемы есть два аспекта. С одной стороны, международные правовые акты допускают и поощряют свободу мысли и слова, а с другой – накладывают на нее определенные ограничения.
С появлением современных средств массовой коммуникации, таких как радио, телевидение, интернет, доступ к которым у большинства людей существенно упростился, значение пропаганды и ее роль резко возросли. Со времен Второй мировой войны средства массовой информации стали сознательно и активно использоваться в качестве средств пропаганды во всех крупных военных конфликтах. Исходя из того, что средства массовой информации несут информационную и пропагандистскую функции при освещении вооруженного конфликта, следует иметь представление о том, какую ответственность они несут за свои действия.
Если недавно в большей степени прослеживалось влияние войны на информационную сферу, то сейчас можно наблюдать уже обратную связь. Перелом в информационно-воинской сфере относится к периоду Вьетнамской войны. Американские военные утверждали, что одной из причин их поражения стала негативная позиция собственной прессы. Тогда же было признано необходимым наличие информационно-психологического обеспечения боевых действий: формировать посредством СМИ общественное мнение таким образом, чтобы любые военные действия находили поддержку среди населения. Методы практически не отличаются от обычных приемов паблик рилейшнз. Это создание количественного и качественного преимущества собственной точки зрения в СМИ, внедрение стойких ассоциаций, схем, мифов, которые отвечают интересам организатора информационной кампании. Информационно-психологическое обеспечение военных действий – вот ключевая роль средств массовой информации при освещении вооруженного конфликта. Если задуматься над тем, что оно собой представляет, то абсолютно четко можно проследить задачу пропагандирования государственных интересов.
Средства массовой информации при обнародовании своих материалов несут сразу несколько видов ответственности: гражданскую, социальную и юридическую, - все они тесно взаимодействуют друг с другом. У данной проблемы есть два аспекта. С одной стороны, международные правовые акты допускают и поощряют свободу мысли и слова, а с другой – накладывают на нее определенные ограничения.
Одни и те же события могут освещаться совершенно по-разному, и независимость мнения различных СМИ может легко быть поставлена под сомнение при затрагивании государственных интересов. В этом можно убедиться на одном из ярких примеров нашей современности. Еще только в начальной стадии Сирийского конфликта Россия и Франция заняли противоположные позиции по отношению к правительскому режиму Башара Аль-Асада, что сразу же нашло отражение в крупнейших информационных агентствах этих стран. В освещении беспорядков РИА Новости делало упор на меры, предпринимаемые правительством Башара Аль-Асада, а именно: на демократические реформы, отмену чрезвычайного положения, амнистию; акцентировалось внимание на том, что зачинщики беспорядков были хорошо вооружены. France 24 те же самые события интерпретирует иначе. Часто говорилось о том, что сирийский народ отстаивает на демонстрациях свои права, в то время как правительство не дает открыто выражать общественное мнение. Отмечалось, что предпринимаемые Асадом меры носят запоздалый характер и не могут решить всех назревших проблем. РИА Новости говорило о жертвах среди сотрудников силовых структур, а France 24 – о жертвах среди активистов и демонстрантов.
Информационная составляющая играет в современной войне чрезвычайно важную роль.
СМИ могут способствовать разжиганию вооруженного конфликта, совершению геноцида и преступлений против человечности. Владельцы и сотрудники радиостанции RTLM (Радио и Телевидение Тысячи Холмов) явились главными зачинщиками и подстрекателями геноцида в Руанде в 1994 г. Именно станция RTLM (принадлежавшая родственникам и друзьям президента Хабяриманы) подала сигнал к кровавой расправе над представителями племени тутси и над нерадикально настроенными хуту. Звучали в ее эфире такие призывы: «Вы должны убивать их (тутси)… Беритесь за оружие, которое у вас есть: у кого есть стрелы – берите стрелы, у кого есть копья – берите копья… Мы должны покончить с тутси, стереть их с лица земли… уничтожить эту расу, этих дурных людей…». Призывы сработали. В результате геноцида погибли почти миллион человек.
В то же время, именно СМИ разных стран, рассказавшие всему миру об этих страшных событиях, способствовали созданию международного трибунала по Руанде, который привлек к уголовной ответственности основных виновников геноцида. Публикации Роя Гутмана в газете «Нью-Йорк Ньюсдэй» в августе 1992 г., а затем и материалы других журналистов из разных западных СМИ, описывавшие истязания и убийства содержавшихся в концлагерях боснийских мусульман, привели к уменьшению жестокостей и ускорили создание международного трибунала по бывшей Югославии. Хотя зачастую материалы западных СМИ, посвященные событиям в Югославии, были откровенно тенденциозны, во всех преступлениях обвиняли исключительно сербов (тогда как противники сербов также совершали множество военных преступлений). Подобную позицию СМИ стран Запада, в основном, заняли и при освещении конфликта в Косово в конце 90-х гг. XX в.
Порой объективные обстоятельства, такие, как жесткие условия аккредитации представителей прессы, установленные военным командованием, делают затруднительным освещение конфликта именно с тех позиций, которые обусловлены профессиональной культурой и совестью журналиста. Так, возможности для объективного, непредвзятого освещения войны в Ираке в 2003 г. для представителей СМИ были в большинстве случаев сильно ограничены американским военным командованием. В выпуске новостей по «Первому каналу» 23 марта 2003 г. российская журналистка продемонстрировала аккредитационное удостоверение, дающее право работать в расположении американских частей, и сказала, что оно «выдается в обмен на то, что журналисты не будут показывать ничего недозволенного и высказывать версии, расходящиеся с официальными версиями американских военных властей».
Впрочем, во время войны в Ираке в 2003 г. командованию США не удалось взять под свой полный контроль информацию о развитии конфликта. Прежде всего, из-за того, что значительная часть населения земли получала сведения о ходе войны из репортажей телеканала «Аль-Джазира» и ряда других влиятельных арабских СМИ. Катарский телеканал «Аль-Джазира», представителям которого удавалось получать достоверную информацию, несмотря на установленные вооруженными силами США жесткие ограничения для работы журналистов, составил серьезнейшую конкуренцию ведущим западным службам новостей. Многие кадры, впервые показанные этим каналом (например, американские пленные и погибшие солдаты коалиции) впоследствии обошли весь мир, в том числе и российские СМИ.
Напрашивается сравнение с чеченским конфликтом. По мнению многих исследователей, первую чеченскую кампанию (1994-1996 гг.) Россия проиграла из-за проигрыша в информационной войне. Основной поток информации о боевых действиях на Северном Кавказе и в мировых, и в российских СМИ, был благоприятен для чеченских «повстанцев», и шел именно с их стороны. Так, в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 минут в одном информационном выпуске (в «Вестях» - 3-7 минут). 80% всех видеосъемок непосредственных боевых действий велось со стороны чеченских боевиков (в «Вестях» - 60%). Оставшиеся 20 % НТВ делило между съемками разрушений, приписываемых обычно армии и интервью с местными жителями-чеченцами, страдающими от войны.
В то же время, именно СМИ разных стран, рассказавшие всему миру об этих страшных событиях, способствовали созданию международного трибунала по Руанде, который привлек к уголовной ответственности основных виновников геноцида. Публикации Роя Гутмана в газете «Нью-Йорк Ньюсдэй» в августе 1992 г., а затем и материалы других журналистов из разных западных СМИ, описывавшие истязания и убийства содержавшихся в концлагерях боснийских мусульман, привели к уменьшению жестокостей и ускорили создание международного трибунала по бывшей Югославии. Хотя зачастую материалы западных СМИ, посвященные событиям в Югославии, были откровенно тенденциозны, во всех преступлениях обвиняли исключительно сербов (тогда как противники сербов также совершали множество военных преступлений). Подобную позицию СМИ стран Запада, в основном, заняли и при освещении конфликта в Косово в конце 90-х гг. XX в.
Порой объективные обстоятельства, такие, как жесткие условия аккредитации представителей прессы, установленные военным командованием, делают затруднительным освещение конфликта именно с тех позиций, которые обусловлены профессиональной культурой и совестью журналиста. Так, возможности для объективного, непредвзятого освещения войны в Ираке в 2003 г. для представителей СМИ были в большинстве случаев сильно ограничены американским военным командованием. В выпуске новостей по «Первому каналу» 23 марта 2003 г. российская журналистка продемонстрировала аккредитационное удостоверение, дающее право работать в расположении американских частей, и сказала, что оно «выдается в обмен на то, что журналисты не будут показывать ничего недозволенного и высказывать версии, расходящиеся с официальными версиями американских военных властей».
Впрочем, во время войны в Ираке в 2003 г. командованию США не удалось взять под свой полный контроль информацию о развитии конфликта. Прежде всего, из-за того, что значительная часть населения земли получала сведения о ходе войны из репортажей телеканала «Аль-Джазира» и ряда других влиятельных арабских СМИ. Катарский телеканал «Аль-Джазира», представителям которого удавалось получать достоверную информацию, несмотря на установленные вооруженными силами США жесткие ограничения для работы журналистов, составил серьезнейшую конкуренцию ведущим западным службам новостей. Многие кадры, впервые показанные этим каналом (например, американские пленные и погибшие солдаты коалиции) впоследствии обошли весь мир, в том числе и российские СМИ.
Напрашивается сравнение с чеченским конфликтом. По мнению многих исследователей, первую чеченскую кампанию (1994-1996 гг.) Россия проиграла из-за проигрыша в информационной войне. Основной поток информации о боевых действиях на Северном Кавказе и в мировых, и в российских СМИ, был благоприятен для чеченских «повстанцев», и шел именно с их стороны. Так, в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 минут в одном информационном выпуске (в «Вестях» - 3-7 минут). 80% всех видеосъемок непосредственных боевых действий велось со стороны чеченских боевиков (в «Вестях» - 60%). Оставшиеся 20 % НТВ делило между съемками разрушений, приписываемых обычно армии и интервью с местными жителями-чеченцами, страдающими от войны.
СМИ могут способствовать разжиганию вооруженного конфликта, совершению геноцида и преступлений против человечности. Владельцы и сотрудники радиостанции RTLM (Радио и Телевидение Тысячи Холмов) явились главными зачинщиками и подстрекателями геноцида в Руанде в 1994 г. Именно станция RTLM (принадлежавшая родственникам и друзьям президента Хабяриманы) подала сигнал к кровавой расправе над представителями племени тутси и над нерадикально настроенными хуту. Звучали в ее эфире такие призывы: «Вы должны убивать их (тутси)… Беритесь за оружие, которое у вас есть: у кого есть стрелы – берите стрелы, у кого есть копья – берите копья… Мы должны покончить с тутси, стереть их с лица земли… уничтожить эту расу, этих дурных людей…». Призывы сработали. В результате геноцида погибли почти миллион человек.
Во время войны в Ираке в 2003 г. командованию США не удалось взять под свой полный контроль информацию о развитии конфликта. Прежде всего, из-за того, что значительная часть населения земли получала сведения о ходе войны из репортажей телеканала «Аль-Джазира» и ряда других влиятельных арабских СМИ. Катарский телеканал «Аль-Джазира», представителям которого удавалось получать достоверную информацию, несмотря на установленные вооруженными силами США жесткие ограничения для работы журналистов, составил серьезнейшую конкуренцию ведущим западным службам новостей. Многие кадры, впервые показанные этим каналом (например, американские пленные и погибшие солдаты коалиции) впоследствии обошли весь мир, в том числе и российские СМИ.
If a building becomes architecture, then it is art
ВАЖНО!
Нужно отметить, что сила воздействия на массовое сознание репортажа, где подчеркнуто отстраненно повествуется о текущих событиях, как правило, оказывается больше, чем влияние остро публицистического, наполненного комментариями, журналистского выступления.
Давая ли «голые факты», сопровождая ли их какими-то комментариями, журналистам необходимо, конечно же, проверять информацию. И при работе в зоне вооруженного конфликта тщательность проверки фактов еще более важна, чем в обычной мирной обстановке: слишком серьезными последствиями чревато даже невольное искажение событий.
Опытные журналисты, работавшие в «горячих точках», советуют полностью верить только тому, что видел своими глазами. Дело в том, что в ходе любого вооруженного конфликта как с одной, так и с другой воюющей стороны, рождается много легенд и мифов. Они необходимы воюющим для морального оправдания своих действий, для поднятия боевого духа. На войне десятки человек могут рассказать журналисту одну и ту же историю. Но не исключено, на самом деле все было иначе. Даже если эти люди сами искренне верят в правдивость своих слов.
Опытные журналисты советуют не слишком доверять даже фотоснимкам. Ведь это может оказаться «постановочная съемка» или даже фотомонтаж. Известен случай, когда западный журналист посетил сербский лагерь для интернированных лиц, долго искал там колючую проволоку, в конце концов, нашел на окне барака, и сфотографировал одного интернированного (самого худого) изнутри барака, когда тот находился снаружи. Потом эту фотографию «измученного узника за колючей проволокой» перепечатали многие западные газеты.
Но даже если журналист точно знает, что сведения верны, – значит ли это, что он может со спокойной душой использовать их в публикации или репортаже? Какое воздействие окажет эта информация на аудиторию? Если применительно к освещению событий мирной жизни еще можно вести дискуссии, должен ли журналист задумываться о последствиях своих публикаций, то в случае освещения вооруженного конфликта журналист, безусловно, должен задумываться о последствиях.
Президент телекомпании НТВ Игорь Малашенко рассуждал: «Мы прекрасно знали, что к «синхронам» людей, которые непосредственно вовлечены в кровавый конфликт, надо относиться очень осторожно, потому что это очень эмоционально заряженные выступления, часто несущие не так много информации, но создающие колоссальное эмоциональное напряжение. Какой уровень насилия показывать на телеэкране? Как показывать жертвы конфликта? Трупы так показывать? С одной стороны, этого нельзя не демонстрировать, особенно когда это превращается в чудовищную проблему, когда тела жертв лежат на улицах Грозного неделями, с другой стороны, мы прекрасно понимаем, что это ведет к некоторому одеревенению нашей аудитории, когда публика становится настолько бесчувственной, что каждую новую долю насилия она воспринимает все спокойнее» (1995).
Давая ли «голые факты», сопровождая ли их какими-то комментариями, журналистам необходимо, конечно же, проверять информацию. И при работе в зоне вооруженного конфликта тщательность проверки фактов еще более важна, чем в обычной мирной обстановке: слишком серьезными последствиями чревато даже невольное искажение событий.
Опытные журналисты, работавшие в «горячих точках», советуют полностью верить только тому, что видел своими глазами. Дело в том, что в ходе любого вооруженного конфликта как с одной, так и с другой воюющей стороны, рождается много легенд и мифов. Они необходимы воюющим для морального оправдания своих действий, для поднятия боевого духа. На войне десятки человек могут рассказать журналисту одну и ту же историю. Но не исключено, на самом деле все было иначе. Даже если эти люди сами искренне верят в правдивость своих слов.
Опытные журналисты советуют не слишком доверять даже фотоснимкам. Ведь это может оказаться «постановочная съемка» или даже фотомонтаж. Известен случай, когда западный журналист посетил сербский лагерь для интернированных лиц, долго искал там колючую проволоку, в конце концов, нашел на окне барака, и сфотографировал одного интернированного (самого худого) изнутри барака, когда тот находился снаружи. Потом эту фотографию «измученного узника за колючей проволокой» перепечатали многие западные газеты.
Но даже если журналист точно знает, что сведения верны, – значит ли это, что он может со спокойной душой использовать их в публикации или репортаже? Какое воздействие окажет эта информация на аудиторию? Если применительно к освещению событий мирной жизни еще можно вести дискуссии, должен ли журналист задумываться о последствиях своих публикаций, то в случае освещения вооруженного конфликта журналист, безусловно, должен задумываться о последствиях.
Президент телекомпании НТВ Игорь Малашенко рассуждал: «Мы прекрасно знали, что к «синхронам» людей, которые непосредственно вовлечены в кровавый конфликт, надо относиться очень осторожно, потому что это очень эмоционально заряженные выступления, часто несущие не так много информации, но создающие колоссальное эмоциональное напряжение. Какой уровень насилия показывать на телеэкране? Как показывать жертвы конфликта? Трупы так показывать? С одной стороны, этого нельзя не демонстрировать, особенно когда это превращается в чудовищную проблему, когда тела жертв лежат на улицах Грозного неделями, с другой стороны, мы прекрасно понимаем, что это ведет к некоторому одеревенению нашей аудитории, когда публика становится настолько бесчувственной, что каждую новую долю насилия она воспринимает все спокойнее» (1995).
Психологи считают, что наиболее стрессогенными для аудитории СМИ являются такие действия журналистов:
-Съемка человека «врасплох» в момент горя и отчаяния;
-Показ человека в ситуации унижения, оскорбляющего его человеческое достоинство;
-Демонстрация пыток, морального и физического издевательства;
-Прямое или косвенное оправдание действий агрессора, явившихся причиной страдания жертвы;
-Показ торжества и безнаказанности агрессора (конкретного лица или целой большой группы);
-Предоставление слова бандитам (это косвенно «легализует» их действия);
-Призывы к коллективному покаянию и искуплению.
Следует отметить, что все это в больших масштабах присутствовало при освещении в СМИ событий чеченской войны 1994-1996 гг.
Негативный эффект травматических событий значительно снижается, если в информации присутствуют:
-Конструктивное представление проблемы как решаемой;
-Четкие нравственные ориентиры;
-Вера в будущее;
-Положительная оценка достойного поведения участников события;
-Универсальные ценности (благодарность, забота, любовь, творчество, честь, мужество);
-Примеры стойкости и мужества людей, попавших в экстремальные обстоятельства.
-Съемка человека «врасплох» в момент горя и отчаяния;
-Показ человека в ситуации унижения, оскорбляющего его человеческое достоинство;
-Демонстрация пыток, морального и физического издевательства;
-Прямое или косвенное оправдание действий агрессора, явившихся причиной страдания жертвы;
-Показ торжества и безнаказанности агрессора (конкретного лица или целой большой группы);
-Предоставление слова бандитам (это косвенно «легализует» их действия);
-Призывы к коллективному покаянию и искуплению.
Следует отметить, что все это в больших масштабах присутствовало при освещении в СМИ событий чеченской войны 1994-1996 гг.
Негативный эффект травматических событий значительно снижается, если в информации присутствуют:
-Конструктивное представление проблемы как решаемой;
-Четкие нравственные ориентиры;
-Вера в будущее;
-Положительная оценка достойного поведения участников события;
-Универсальные ценности (благодарность, забота, любовь, творчество, честь, мужество);
-Примеры стойкости и мужества людей, попавших в экстремальные обстоятельства.
If a building becomes architecture, then it is art
Необходимо!
Выучить нормы международного гуманитарного права.
Сделать прививки от болезней, распространенных в той местности, куда предстоит отправиться.
Узнать группу и резус-фактор своей крови. Рекомендуется записать.
Застраховать свою жизнь, здоровье, имущество. Желательно, чтобы редакция вас застраховала. И застраховала бы от двух вещей. Во-первых, это ваша эвакуация на случай ранения или болезни, и второе - на финансирование оперативных мероприятий в случае, если вас захватят и вы потеряетесь.
Уточнить, не живут ли в районе вооруженного конфликта, куда журналист направляется, его знакомые.
Продумать и согласовать с редактором маршрут.
Иметь строго определенное задание.
Взять экземпляр Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним от 1977 г.
Изучить язык, на котором разговаривают в той местности. Хотя бы на самом элементарном уровне
Взять с собой медицинскую аптечку, документы, деньги, запас еды и воды.
Изучить обычаи и традиции местности, куда предстоит отправиться.
Связаться с пресс-центром, при котором журналист собирается аккредитоваться.
Изучить географию той местности.
Узнать, какие законы действуют в данной местности, какие установлены ограничения свободы передвижения, правила аккредитации журналистов, правила фото- и видеосъемки.
Взять средства связи, радиоприёмник, рюкзак, фонарик.
Одежда: явно гражданская, практичная и удобная, неяркого цвета, явно недорогая (обязательны дополнительный комплект одежды и теплые вещи), плюс бронежилет.
По прибытии на место:
аккредитоваться при соответствующей структуре (либо это штаб, либо специальная служба по работе с журналистами) и получить аккредитационную карточку;
производить видео- или фотосъемку можно, только получив согласие человека, которого вы собрались снимать;
не делать «постановочных съемок»;
регулярно выходить на связь со своей редакцией;
путешествовать лучше не одному, а с сопровождающим;
поддерживать вокруг себя «информационный вакуум»;
внешне «сливаться» с местным населением.
Сделать прививки от болезней, распространенных в той местности, куда предстоит отправиться.
Узнать группу и резус-фактор своей крови. Рекомендуется записать.
Застраховать свою жизнь, здоровье, имущество. Желательно, чтобы редакция вас застраховала. И застраховала бы от двух вещей. Во-первых, это ваша эвакуация на случай ранения или болезни, и второе - на финансирование оперативных мероприятий в случае, если вас захватят и вы потеряетесь.
Уточнить, не живут ли в районе вооруженного конфликта, куда журналист направляется, его знакомые.
Продумать и согласовать с редактором маршрут.
Иметь строго определенное задание.
Взять экземпляр Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним от 1977 г.
Изучить язык, на котором разговаривают в той местности. Хотя бы на самом элементарном уровне
Взять с собой медицинскую аптечку, документы, деньги, запас еды и воды.
Изучить обычаи и традиции местности, куда предстоит отправиться.
Связаться с пресс-центром, при котором журналист собирается аккредитоваться.
Изучить географию той местности.
Узнать, какие законы действуют в данной местности, какие установлены ограничения свободы передвижения, правила аккредитации журналистов, правила фото- и видеосъемки.
Взять средства связи, радиоприёмник, рюкзак, фонарик.
Одежда: явно гражданская, практичная и удобная, неяркого цвета, явно недорогая (обязательны дополнительный комплект одежды и теплые вещи), плюс бронежилет.
По прибытии на место:
аккредитоваться при соответствующей структуре (либо это штаб, либо специальная служба по работе с журналистами) и получить аккредитационную карточку;
производить видео- или фотосъемку можно, только получив согласие человека, которого вы собрались снимать;
не делать «постановочных съемок»;
регулярно выходить на связь со своей редакцией;
путешествовать лучше не одному, а с сопровождающим;
поддерживать вокруг себя «информационный вакуум»;
внешне «сливаться» с местным населением.
If a building becomes architecture, then it is art
Подготовка к поездке в зону вооружённого конфликта
Прежде, чем отправиться в командировку в зону вооруженного конфликта, журналисту необходимо соответствующим образом подготовиться. Прежде всего, подготовиться морально, психологически. Нужно отдавать себе отчет, что работа в горячей точке связана с немалыми сложностями и опасностями, даже с риском для жизни. Несмотря на существование международного гуманитарного права, защищающего гражданских лиц, в том числе и журналистов, во время вооруженных конфликтов, множество журналистов погибли в горячих точках или стали калеками, многие были захвачены в заложники или просто, насмотревшись ужасов войны, получили глубокие душевные травмы.
Корреспондент «Московских Новостей» Валерий Батуев: «У журналистов тоже бывает чеченский (или афганский, таджикский) синдром. И журналистам, как солдатам, тоже по ночам снятся кошмары. Журналист, увидевший войну, возвращается оттуда другим. Там льется кровь, а здесь я долго по возвращении с войны не мог пойти на дискотеку, концерт Все мысли были только о войне И это состояние было очень сложно побороть. Я знаю случай, когда российский журналист, молодой парень, пройдя всю первую чеченскую войну, не смог вернуться в журналистику. В конце концов он ушел в монастырь».
Корреспондент «Московских Новостей» Валерий Батуев: «У журналистов тоже бывает чеченский (или афганский, таджикский) синдром. И журналистам, как солдатам, тоже по ночам снятся кошмары. Журналист, увидевший войну, возвращается оттуда другим. Там льется кровь, а здесь я долго по возвращении с войны не мог пойти на дискотеку, концерт Все мысли были только о войне И это состояние было очень сложно побороть. Я знаю случай, когда российский журналист, молодой парень, пройдя всю первую чеченскую войну, не смог вернуться в журналистику. В конце концов он ушел в монастырь».
If a building becomes architecture, then it is art
Передвижение в зоне вооруженного конфликта
● Автомобиль не должен отличаться от машин, на которых ездят местные мирные жители.
● Оставлять машину надо в охраняемом гараже или на охраняемой стоянке.
● Собираясь сесть в свою машину, рекомендуется вначале осмотреть ее.
● Если у машины с каждой стороны только по одной двери, не садиться на заднее сиденье,
● Передвигаться на небольшой скорости. Подъезжая к блокпосту, выполнить требования знаков.
● На блокпосту остановить машину и подождать, когда подойдет часовой. Открыть дверцу или опустить окно, не делать никаких резких движений.
● Документы лучше предъявлять не все имеющиеся, а те из них, которые действительно требуются в данной ситуации.
● Если у военных есть приказ не пропускать – они все равно не пропустят.
● Разговаривать с военными очень спокойно и приветливо, не грубить, не начинать их снимать на камеру без их согласия.
● Передвигаться автостопом и в ночное время очень опасно.
● Лучше не брать случайных попутчиков и не перевозить чьи-либо письма, бандероли с неизвестным содержанием.
● Оставлять машину надо в охраняемом гараже или на охраняемой стоянке.
● Собираясь сесть в свою машину, рекомендуется вначале осмотреть ее.
● Если у машины с каждой стороны только по одной двери, не садиться на заднее сиденье,
● Передвигаться на небольшой скорости. Подъезжая к блокпосту, выполнить требования знаков.
● На блокпосту остановить машину и подождать, когда подойдет часовой. Открыть дверцу или опустить окно, не делать никаких резких движений.
● Документы лучше предъявлять не все имеющиеся, а те из них, которые действительно требуются в данной ситуации.
● Если у военных есть приказ не пропускать – они все равно не пропустят.
● Разговаривать с военными очень спокойно и приветливо, не грубить, не начинать их снимать на камеру без их согласия.
● Передвигаться автостопом и в ночное время очень опасно.
● Лучше не брать случайных попутчиков и не перевозить чьи-либо письма, бандероли с неизвестным содержанием.
ЖУРНАЛИСТ И ОРУЖИЕ
Согласно Первому Дополнительному протоколу 1977 г., если журналист берет оружие и начинает принимать участие в боевых действиях – он теряет право на защиту как гражданское лицо.
Гражданские лица, к которым относится и большинство журналистов, не имеют права воевать (если они начинают воевать, это может быть признано преступлением, вероломством). Кроме того, использование журналистом оружия может быть признано и нарушением профессиональной этики.
Согласно Первому Дополнительному протоколу 1977 г., если журналист берет оружие и начинает принимать участие в боевых действиях – он теряет право на защиту как гражданское лицо.
Гражданские лица, к которым относится и большинство журналистов, не имеют права воевать (если они начинают воевать, это может быть признано преступлением, вероломством). Кроме того, использование журналистом оружия может быть признано и нарушением профессиональной этики.
 |  |  |
Репортажи о ходе военных действий стали своего рода вечерним трагическим телероманом. Ведущие информационные агентства мира, соревнуясь между собой, показывают в реальном времени театр военных действий. Изображение становится эмоциональным, психологическим оружием, атакуя наше сознание, влияя на наше мышление. В действие, показываемое на экране, все чаще вступают военные генералы. Они диктуют: какую информацию, в каком объеме, под каким ракурсом следует показывать аудитории.
Подготовка каждого телевизионного выпуска – это не просто отбор фактов и новостей. Это требует знания определенных приемов и методов, что позволяет выделить в журналистике такие взаимозависимые категории, как «групповая журналистика», «комментированный репортаж», «редакционный стиль» и т. д.
Необходимо помнить и об этике изображения гуманитарной деятельности: объективно соотносить слово и изображение, давать правдивую информацию.
Требования, предъявляемые к видеоряду во время освещения военных действий, довольно строги. При этом самоцензура журналистов имеет приоритетное значение.
В плане свободы средств массовой информации Вьетнам стал беспрецедентным случаем в истории современных войн.
Все время, которое она продолжались, американские СМИ активно освещали происходящие во Вьетнаме события. На протяжении 60-х и первой половины 70-х годов вместе с позицией СМИ менялась и позиция общественности по отношению к войне. Военные специалисты США до сих пор объясняют причины ухода американских войск из Вьетнама исключительно негативной позицией национальной прессы. В американском военном ведомстве в полной мере осмыслили известную истину о том, что несколько разъяренных журналистов страшнее, чем армия разъяренных солдат.
Подготовка каждого телевизионного выпуска – это не просто отбор фактов и новостей. Это требует знания определенных приемов и методов, что позволяет выделить в журналистике такие взаимозависимые категории, как «групповая журналистика», «комментированный репортаж», «редакционный стиль» и т. д.
Необходимо помнить и об этике изображения гуманитарной деятельности: объективно соотносить слово и изображение, давать правдивую информацию.
Требования, предъявляемые к видеоряду во время освещения военных действий, довольно строги. При этом самоцензура журналистов имеет приоритетное значение.
В плане свободы средств массовой информации Вьетнам стал беспрецедентным случаем в истории современных войн.
Все время, которое она продолжались, американские СМИ активно освещали происходящие во Вьетнаме события. На протяжении 60-х и первой половины 70-х годов вместе с позицией СМИ менялась и позиция общественности по отношению к войне. Военные специалисты США до сих пор объясняют причины ухода американских войск из Вьетнама исключительно негативной позицией национальной прессы. В американском военном ведомстве в полной мере осмыслили известную истину о том, что несколько разъяренных журналистов страшнее, чем армия разъяренных солдат.
Эффект "Си-эн-эн". Что это значит?
Прямые трансляции, организуемые этой компанией из зоны боевых действий, оказывают воздействие на политиков, на тех, кто принимает решения.
Некое заинтересованное лицо (организация) может произвести различные манипуляции – или добавить к тому изображению, которое поступает из зоны конфликта, какие-то дополнительные предметы, или что-то убрать, представив телезрителям уже видоизмененное изображение, что может оказать совершенно иное воздействие на принятие решений, на характер формирования общественного мнения.
Телевидение благодаря своей зрелищности становится наглядным и достоверным источником информации, которому доверяют. И не только потому, что на месте события присутствует репортер, а поскольку человек привык верить своим собственным глазам, а "картинка" телевидения удостоверяет его в подлинности происходящего. При этом телезритель не совсем адекватно воспринимает действия военных, так как полагается на информацию, которую дает комментатор.
CNN International 28 сентября 1999 года продемонстрировала пленку с записью, как чеченец целится в голову захваченного в плен российского солдата. Держит его на мушке, курок взведен, но неожиданно стреляет в другого пленного. Показывая впервые материал, CNN не отредактировала пленку, и в эфир прошел почти весь сюжет. При повторном же показе пленка была отредактирована: сцены убийства вырезали. Побуждения журналистов понятны: они получили уникальный видеоматериал, и трудно удержаться от желания показать его целиком. Однако демонстрация сцен насилия не вписывается в концепции вещания глобального ТВ.
Корреспондент не должен разделять конфликтующие стороны на «хороших» и «плохих», чтобы не упрощать ситуацию, не попасть в ловушку собственных чувств и не стать объектом манипулирования со стороны властей.
Из истории российских СМИ
Возможности для объективного, непредвзятого освещения войны в Ираке в 2003 г. для представителей СМИ были в большинстве случаев сильно ограничены американским военным командованием. В выпуске новостей по «Первому каналу» 23 марта 2003 г. российская журналистка продемонстрировала аккредитационное удостоверение, дающее право работать в расположении американских частей, и сказала, что оно «выдается в обмен на то, что журналисты не будут показывать ничего недозволенного и высказывать версии, расходящиеся с официальными версиями американских военных властей».
По мнению многих исследователей, первую чеченскую кампанию (1994-1996 гг.) Россия проиграла из-за проигрыша в информационной войне. Основной поток информации о боевых действиях на Северном Кавказе и в мировых, и в российских СМИ, был благоприятен для чеченских «повстанцев», и шел именно с их стороны. Так, в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 минут в одном информационном выпуске (в «Вестях» - 3-7 минут). 80% всех видеосъемок непосредственных боевых действий велось со стороны чеченских боевиков (в «Вестях» - 60%). Оставшиеся 20 % НТВ делило между съемками разрушений, приписываемых обычно армии и интервью с местными жителями-чеченцами, страдающими от войны.
Для журналистов, работающих в «горячей точке» знание технологии «Интернет» является одним из обязательных и важнейших условий деятельности. Глобальная сеть позволяет моментально передавать и аудио, и текстовую, и видео - информацию. Есть значительный минус - не всегда есть возможность быть в сети в силу местонахождения. И сигнал не всегда может быть достаточно хорошим.
Мобильная журналистика: синтез технологий, скорости и актуальности. Но минус - отсутствие картинки. Для восполнения этого пробела можно использовать мультимедийные сообщения (MMS).
В будущем следует ожидать бурное развитие специализированного сетевого телевидения, а также появления синтетических СМИ - порталов, объединяющих в себе печать, радио и телевидение.
Портативные телевизионные камеры, совмещенные с портативной спутниковой антенной - такая камера вместе с антенной позволяет телеоператору вести прямые телевизионные трансляции.
Журналист, который передает самую свежую информацию из «горячих точек», должен осознавать, какие последствия может иметь публикация данного материала.
Спутниковые технологии чрезвычайно важны для журналистов, работающих в зонах конфликтов, где Интернет и другие средства международной связи ненадежны или запрещены властями.
Эксперты рекомендуют строгое соблюдение следующих правил пользования спутниковыми телефонами во враждебном окружении.
Избегайте повторного соединения со спутникового телефона (или иного радиочастотного устройства) из одного и того же места.
Избегайте переговоров по сотовому телефону или аналогичному средству связи с территории, откуда вас будет трудно эвакуировать в случае атаки.
Максимальная продолжительность переговоров не должна превышать 10 минут. (По мнению некоторых экспертов, даже в этот отрезок теоретически возможна мгновенная пеленгация телефонного звонка).
Отключайте телефон и вынимайте батарейку по окончании переговоров и перед тем, как отправиться в поездку.
Избегайте телефонных звонков нескольких лиц из одного и того же места.
Хотя переговоры по спутниковой связи и кодируются, они не являются абсолютно безопасными.
Прямые трансляции, организуемые этой компанией из зоны боевых действий, оказывают воздействие на политиков, на тех, кто принимает решения.
Некое заинтересованное лицо (организация) может произвести различные манипуляции – или добавить к тому изображению, которое поступает из зоны конфликта, какие-то дополнительные предметы, или что-то убрать, представив телезрителям уже видоизмененное изображение, что может оказать совершенно иное воздействие на принятие решений, на характер формирования общественного мнения.
Телевидение благодаря своей зрелищности становится наглядным и достоверным источником информации, которому доверяют. И не только потому, что на месте события присутствует репортер, а поскольку человек привык верить своим собственным глазам, а "картинка" телевидения удостоверяет его в подлинности происходящего. При этом телезритель не совсем адекватно воспринимает действия военных, так как полагается на информацию, которую дает комментатор.
CNN International 28 сентября 1999 года продемонстрировала пленку с записью, как чеченец целится в голову захваченного в плен российского солдата. Держит его на мушке, курок взведен, но неожиданно стреляет в другого пленного. Показывая впервые материал, CNN не отредактировала пленку, и в эфир прошел почти весь сюжет. При повторном же показе пленка была отредактирована: сцены убийства вырезали. Побуждения журналистов понятны: они получили уникальный видеоматериал, и трудно удержаться от желания показать его целиком. Однако демонстрация сцен насилия не вписывается в концепции вещания глобального ТВ.
Корреспондент не должен разделять конфликтующие стороны на «хороших» и «плохих», чтобы не упрощать ситуацию, не попасть в ловушку собственных чувств и не стать объектом манипулирования со стороны властей.
Из истории российских СМИ
Возможности для объективного, непредвзятого освещения войны в Ираке в 2003 г. для представителей СМИ были в большинстве случаев сильно ограничены американским военным командованием. В выпуске новостей по «Первому каналу» 23 марта 2003 г. российская журналистка продемонстрировала аккредитационное удостоверение, дающее право работать в расположении американских частей, и сказала, что оно «выдается в обмен на то, что журналисты не будут показывать ничего недозволенного и высказывать версии, расходящиеся с официальными версиями американских военных властей».
По мнению многих исследователей, первую чеченскую кампанию (1994-1996 гг.) Россия проиграла из-за проигрыша в информационной войне. Основной поток информации о боевых действиях на Северном Кавказе и в мировых, и в российских СМИ, был благоприятен для чеченских «повстанцев», и шел именно с их стороны. Так, в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 минут в одном информационном выпуске (в «Вестях» - 3-7 минут). 80% всех видеосъемок непосредственных боевых действий велось со стороны чеченских боевиков (в «Вестях» - 60%). Оставшиеся 20 % НТВ делило между съемками разрушений, приписываемых обычно армии и интервью с местными жителями-чеченцами, страдающими от войны.
Для журналистов, работающих в «горячей точке» знание технологии «Интернет» является одним из обязательных и важнейших условий деятельности. Глобальная сеть позволяет моментально передавать и аудио, и текстовую, и видео - информацию. Есть значительный минус - не всегда есть возможность быть в сети в силу местонахождения. И сигнал не всегда может быть достаточно хорошим.
Мобильная журналистика: синтез технологий, скорости и актуальности. Но минус - отсутствие картинки. Для восполнения этого пробела можно использовать мультимедийные сообщения (MMS).
В будущем следует ожидать бурное развитие специализированного сетевого телевидения, а также появления синтетических СМИ - порталов, объединяющих в себе печать, радио и телевидение.
Портативные телевизионные камеры, совмещенные с портативной спутниковой антенной - такая камера вместе с антенной позволяет телеоператору вести прямые телевизионные трансляции.
Журналист, который передает самую свежую информацию из «горячих точек», должен осознавать, какие последствия может иметь публикация данного материала.
Спутниковые технологии чрезвычайно важны для журналистов, работающих в зонах конфликтов, где Интернет и другие средства международной связи ненадежны или запрещены властями.
Эксперты рекомендуют строгое соблюдение следующих правил пользования спутниковыми телефонами во враждебном окружении.
Избегайте повторного соединения со спутникового телефона (или иного радиочастотного устройства) из одного и того же места.
Избегайте переговоров по сотовому телефону или аналогичному средству связи с территории, откуда вас будет трудно эвакуировать в случае атаки.
Максимальная продолжительность переговоров не должна превышать 10 минут. (По мнению некоторых экспертов, даже в этот отрезок теоретически возможна мгновенная пеленгация телефонного звонка).
Отключайте телефон и вынимайте батарейку по окончании переговоров и перед тем, как отправиться в поездку.
Избегайте телефонных звонков нескольких лиц из одного и того же места.
Хотя переговоры по спутниковой связи и кодируются, они не являются абсолютно безопасными.
В наше время СМИ играют все большую роль как в решении вооруженных конфликтов, так и непосредственно в их ходе.
□ Современные войны — это, прежде всего, вооруженные политические демонстрации. И демонстративный момент в них не менее важен, чем собственно момент применения оружия. Журналисты давно стали третьей стороной едва ли не каждого вооруженного конфликта, и от того, какую сторону СМИ склонны поддержать, в значительной мере зависит его результат.
□ Глобализация информационной сферы приводит к власти не сверхдержавы, а транснациональные медиа-империи, которые создают реальность под себя и манипулируют сознанием масс на собственное усмотрение. Немало исследователей говорит об отрицательном влиянии масс-медиа (в особенности, электронных) на реципиента.
□ Именно масс-медиа становятся перспективной мишенью для «революционеров XXІ века». Эксперты утверждают: если традиционный терроризм не угрожал обществу как целостной системе, то высокотехнологический терроризм новой эпохи вполне может спровоцировать кризис государства с развитой инфраструктурой информационного общества.
ОЧЕВИДНО:
если государство не сможет войти в мировую информационно-телекоммуникационную систему как самостоятельный игрок, то независимость и суверенитет такого государства окажется под вопросом.
Использование СМИ для распространения сведений о протекании и последствиях террористического акта является одним из характерных и принципиальных признаков, отражающих сущность терроризма. Терроризм можно рассматривать как акт насилия, задуманный с целью привлечения к нему внимания с помощью средств массовой информации и последующей передачи послания посредством огласки, которую он получает.
Практические действия СМИ, которые могут вызвать проблемы в кризисные моменты:
- интенсивное ТВ-освещение, которое может ограничить или лишить правительство преимуществ в выборе действий по пресечению теракта;
- политический диалог с террористами или заложниками;
освещение явно инсценированных террористами действий;
- превращение журналистов в участников инцидента и переговоров. СМИ в роли арбитра узурпируют правовую ответственность правительства;
- оплата интервью террористов;
- сообщения о планах антитеррористических подразделений, участвующих в операции по обезвреживанию террористов.
11 сентября 2001 года террористы-комикадзе, захватившие 4 пассажирских «Боинга», два из них направляют на состоящее из 2 башен 110-этажное здание Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и один – на здание Пентагона в Вашингтоне (официальная версия). Под обломками, по предварительным данным, оказываются более 5 тысяч человек. Самой мощной мировой державе, по сути, объявляется война со стороны международного терроризма.
«Черным вторником» перечеркнуты надежды многих государств и народов мира на привычный ход эволюции человечества в новом, XXI веке, были перечеркнуты также и некоторые модели и доктрины, концепции и гипотезы будущего мирового устройства.
Мировое сообщество отреагировало приемом резолюции СБ ООН № 1368 (12 сентября 2001 года). В ней осуждались акты террора совершенные 11 сентября 2001 года, которые считают угрозой для международного мира и безопасности, а также призывало все государства срочно предпринять совместные усилия для того, чтобы предать правосудию исполнителей, организаторов и спонсоров этих террористических нападений, и подчеркивало, что те, кто оказывал помощь исполнителям, организаторам и спонсорам этих актов, поддерживал или укрывал их, понесут ответственность за это.
□ Глобализация информационной сферы приводит к власти не сверхдержавы, а транснациональные медиа-империи, которые создают реальность под себя и манипулируют сознанием масс на собственное усмотрение. Немало исследователей говорит об отрицательном влиянии масс-медиа (в особенности, электронных) на реципиента.
□ Именно масс-медиа становятся перспективной мишенью для «революционеров XXІ века». Эксперты утверждают: если традиционный терроризм не угрожал обществу как целостной системе, то высокотехнологический терроризм новой эпохи вполне может спровоцировать кризис государства с развитой инфраструктурой информационного общества.
ОЧЕВИДНО:
если государство не сможет войти в мировую информационно-телекоммуникационную систему как самостоятельный игрок, то независимость и суверенитет такого государства окажется под вопросом.
Использование СМИ для распространения сведений о протекании и последствиях террористического акта является одним из характерных и принципиальных признаков, отражающих сущность терроризма. Терроризм можно рассматривать как акт насилия, задуманный с целью привлечения к нему внимания с помощью средств массовой информации и последующей передачи послания посредством огласки, которую он получает.
Практические действия СМИ, которые могут вызвать проблемы в кризисные моменты:
- интенсивное ТВ-освещение, которое может ограничить или лишить правительство преимуществ в выборе действий по пресечению теракта;
- политический диалог с террористами или заложниками;
освещение явно инсценированных террористами действий;
- превращение журналистов в участников инцидента и переговоров. СМИ в роли арбитра узурпируют правовую ответственность правительства;
- оплата интервью террористов;
- сообщения о планах антитеррористических подразделений, участвующих в операции по обезвреживанию террористов.
11 сентября 2001 года террористы-комикадзе, захватившие 4 пассажирских «Боинга», два из них направляют на состоящее из 2 башен 110-этажное здание Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и один – на здание Пентагона в Вашингтоне (официальная версия). Под обломками, по предварительным данным, оказываются более 5 тысяч человек. Самой мощной мировой державе, по сути, объявляется война со стороны международного терроризма.
«Черным вторником» перечеркнуты надежды многих государств и народов мира на привычный ход эволюции человечества в новом, XXI веке, были перечеркнуты также и некоторые модели и доктрины, концепции и гипотезы будущего мирового устройства.
Мировое сообщество отреагировало приемом резолюции СБ ООН № 1368 (12 сентября 2001 года). В ней осуждались акты террора совершенные 11 сентября 2001 года, которые считают угрозой для международного мира и безопасности, а также призывало все государства срочно предпринять совместные усилия для того, чтобы предать правосудию исполнителей, организаторов и спонсоров этих террористических нападений, и подчеркивало, что те, кто оказывал помощь исполнителям, организаторам и спонсорам этих актов, поддерживал или укрывал их, понесут ответственность за это.
If a building becomes architecture, then it is art
Журналистика и шпионаж
История знает немало случаев успешного совмещения двух профессий. Достаточно вспомнить хрестоматийный случай Рихарда Зорге – немецкого журналиста, работавшего в Японии на советскую разведку. Или менее хрестоматийный случай Леонида Колосова, работавшего от КГБ журналистом в Италии.
К числу журналистов, совмещавших свою работу с разведывательной деятельностью, относят Яна Флеминга, Сомерсета Моэма, Грэма Грина, Кима Филби, Ричарда Хьюза.
В СССР это дело было поставлено чуть ли не на поток. О чем, помимо прочего, свидетельствуют многочисленные провалы и побеги советских разведчиков, работавших именно под журналистской «крышей». Особенно часто в этой связи поминались ТАСС и АПН: бывший генерал-майор КГБ Олег Калугин утверждал, что в разведывательную деятельность была вовлечена половина сотрудников ТАСС, если не больше. Например, генерал госбезопасности Вячеслав Кеворков, который почти десять лет был заместителем генерального директора ТАСС, а затем и руководителем регионального бюро ИТАР-ТАСС в Германии, Австрии и Швейцарии.
История знает немало случаев успешного совмещения двух профессий. Достаточно вспомнить хрестоматийный случай Рихарда Зорге – немецкого журналиста, работавшего в Японии на советскую разведку. Или менее хрестоматийный случай Леонида Колосова, работавшего от КГБ журналистом в Италии.
К числу журналистов, совмещавших свою работу с разведывательной деятельностью, относят Яна Флеминга, Сомерсета Моэма, Грэма Грина, Кима Филби, Ричарда Хьюза.
В СССР это дело было поставлено чуть ли не на поток. О чем, помимо прочего, свидетельствуют многочисленные провалы и побеги советских разведчиков, работавших именно под журналистской «крышей». Особенно часто в этой связи поминались ТАСС и АПН: бывший генерал-майор КГБ Олег Калугин утверждал, что в разведывательную деятельность была вовлечена половина сотрудников ТАСС, если не больше. Например, генерал госбезопасности Вячеслав Кеворков, который почти десять лет был заместителем генерального директора ТАСС, а затем и руководителем регионального бюро ИТАР-ТАСС в Германии, Австрии и Швейцарии.
